24 августа- Истра новости, в этот день 24 августа 1937 года советский лётчик Константин Кайтанов первым в мире совершил парашютный прыжок из стратосферы с высоты 11037 метров.

Кайтанов стал автором нескольких рекордов. 15 июля 1933 года он установил первый всесоюзный рекорд затяжного прыжка, оставив самолет на высоте 3270 м и пролетев 3170 м за 61,5 секунд. Два года спустя, 4 марта 1935 года, он совершил высотный прыжок с высоты 6800 м и спускался 17 минут. Позже, 28 июля 1937 года, установил всесоюзный рекорд высоты парашютного прыжка, спустившись с 9800 м за 30 мин. 24 августа 1937 установил новый мировой рекорд высотного прыжка, спустившись из стратосферы — с 11037 м. Написал интереснейшую книгу «Мои прыжки» о развитии парашютного спорта (тогда это и не спорт совсем был) в довоенное время.

«Однажды, когда я поднялся на высоту более 9 000 метров, у меня мелькнула мысль: сумел ли бы я с этой высоты совершить парашютный прыжок, если бы вдруг в этом встретилась необходимость? — Сумел бы, — ответил я сам себе. У меня уже было около четырехсот прыжков, десятки подъемов на высоту до 10 000 метров, когда я обратился к наркому обороны, маршалу Советского Союза товарищу Ворошилову с просьбой разрешить мне прыжок из стратосферы. В долгие дни ожидания ответа от наркома я непрестанно тренировался. Полеты на высоту более 9 000 метров чередовались с пребыванием в барокамере, в которой я поднимался на высоту в 13 000 метров. Осенью 1936 года пришел ответ от наркома обороны. Маршал Советского Союза товарищ Ворошилов разрешил начать подготовку и совершить тренировочный прыжок из стратосферы», — пишет К.Кайтанов.

Тренировки продолжалась всю зиму и весну 1937 года. Вместе со Кайтановым тренировался и летчик Михаил Скитев, который должен был поднять его на самолете в стратосферу. В июле 1937 года испытатели решили, что готовы к последним испытаниям в барокамере. Спортсмены не сомневались в своей физической выносливости, но решили «подняться» в камере на 14 000 метров и окончательно убедиться, выдержат ли они высоту.

«Сеанс начался. В этот момент я заметил муху, которая влетела, очевидно, тогда, когда мы входили. Стрелка альтиметра пошла вправо. 1 000, 1 200, 1 700, 2 000 метров. Муха чувствовала вначале себя так, как будто она всю жизнь провела в барокамере. Она порхала с прибора на прибор, садилась на наши головы — словом, чувствовала себя отменно хорошо. Когда же мы достигли высоты 8 000 метров, она вдруг скисла. Прикосновением руки я вспугнул ее. Муха отлетела в сторону, не поднявшись даже на полметра. Я снова вспугнул ее, и еще более вялым движением она взмахнула крыльями, как бы подпрыгнув в воздух. На высоте 10 000 метров я снова шевельнул ее пальцем. Муха попробовала взмахнуть крылышками, но ничего у нее не вышло. Она плашмя упала на брюшко: 10 000 метров — очевидно, предел мушиной выносливости… Доктор Элькин, удовлетворенный нашими сигналами, «повышает» потолок. Проходит еще несколько минут. Стрелка альтиметра показывает 12 000 метров. Постепенно мы начинаем ощущать высоту. Дышать становится труднее, появляется небольшая вялость, точно похожая на предобморочное состояние. Когда стрелка альтиметра доползла до 14 000 метров, я почувствовал утомленность, в голове поднялся трезвон… Медленно, под неумолкаемый звон в голове, я пытаюсь приподняться. Какая-то сила сковывает мои движения, каждый сантиметр дается с большим трудом. Сердце начинает биться так учащенно, точно я пробежал 10 километров… Встать и выпрямиться я сумел. Теперь надо попробовать присесть. Опять напрягаю все силы и медленно приседаю. Когда я вновь сажусь, сердце бьется так, словно оно собирается выскочить. В глазах появилась какая-то пелена, сквозь которую мчатся тысячи ярких шариков. Делаю попытку сосчитать у себя пульс. Обнаруживаю вместо 76 нормальных ударов 135 в одну минуту. Продержавшись на этой высоте несколько минут, я опустил указательный палец вниз. Доктор Элькин тотчас же начал снижение. Стрелка альтиметра стала медленно вращаться в обратную подъему сторону», — вспоминает Кайтанов.

28 июля 1937 года было решено совершить тренировочный прыжок. В 7 часов 25 минут стартер подымает белый флажок. Буквально через несколько минут альтиметр показывает 8 000 метров. Кайтанов принимает решение покидать самолет на высоте 10 300 метров, но пока готовится, самолет теряет 500 метров. Температура за бортом -47°С. Метров через 100-150 Кайтанов выдергивает кольцо. «Проходит 10 минут. В голове начинает мутнеть, сосет где-то под самым сердцем. Подступает тошнота. Вначале мне удается ее подавить, но вскоре я ничего не могу сделать. Чувствую, как рот заливает слюной и ком, стоящий у горла, растет и становится склизким. Сквозь сильное головокружение мелькает мысль: „Надо сорвать кислородную маску, иначе я залью, засорю шланги, по которым идет живительный кислород“. Едва я трясущимися от бессилья руками успеваю содрать маску, как почти одновременно изо рта бьет фонтан», — пишет парашютист-испытатель.

Высота прыжка в 9 800 метров стала мировым рекордом: чехословацкий летчик Павловский, державший ранее первенство, прыгнул с высоты лишь 8 870 метров.

Однако этот прыжок Кайтанов считал только экзаменом к рекордному штурму высоты. К основному заданию он приступил 24 августа 1937 года. Утром погоды не было, взлету мешал сильный туман, и прыжок был отложен до вечера. На высоте 11 037 метров Кайтанов покинул борт, пропадал около 1 тыс. метров, и раскрылся. Когда до земли оставалось не более километра, парашютист увидел потенциальную площадку приземления — неровную, болотистую, с глубокими ямами, поросшими кустарником, и принял решение открыть второй парашют. Подхваченный встречной струей воздуха, купол раскрывается, часть строп задевает кислородный прибор. Масса шелка, путаясь со стропами основного парашюта, уменьшает его в размерах. Скорость падения начинает расти. Кайтанов вспоминает, что у него в кармане имеется перочинный нож, вытаскивает его и перерезает стропы запасного парашюта. Купол основного едва успевает немного затормозить. Приземление.

Кайтанов поставил мировой рекорд, «отделавшись» обмороженной рукой.